Поражение русской армии врангеля в крыму. Врангель в Крыму

Революционные события 1917 г. и последующая Гражданская война принадлежат к числу самых сложных и противоречивых событий российской истории. Но неважно, чью сторону занимать сегодня - в той эпохе можно найти и много «темных» страниц, и безусловных достижений с обеих сторон. К ряду последних принадлежит разгром барона П.Н. Врангеля в Крыму осенью 1920 года. Уникальная военная операция фактически завершила внутригосударственные столкновения.

Черный барон Белой гвардии

В 1920 г. белое движение в России заметно ослабело. Его международная поддержка почти прекратилась: на западе убедились в нежелании своих солдат воевать с красноармейцами и в популярности большевистских идей и решили, что дистанцироваться от Российского государства будет проще.

Красная армия одерживала одну убедительную победу за другой: неудача в войне с Польшей весенними и летними месяцами 1920 г. ничего принципиально не изменила. Добровольческий отряд генерала Деникина, ранее контролировавший весь юг страны, отступал. В начале 1920 г. его территория фактически ограничивалась Крымским полуостровом. В апреле Деникин ушел в отставку, его место лидера белогвардейцев занял генерал П.Н. Врангель (1878-1928 гг.).

Target="_blank">http://krymania.ru/wp-content/uploads/2017/12/baron-p-n-vrangel-300x241.jpg 300w" width="695" />

Это был представитель древнего дворянского рода. Среди родственников генерала числились А.С. Пушкин и знаменитый полярный исследователь Ф.П. Врангель. У самого Петра Николаевича было инженерное образование, он участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах, получил заслуженные награды, в том числе Георгиевский крест. Его кандидатура в качестве преемника Деникина единогласно одобрена политическими лидерами белого движения. Прозвищем «черный барон» Врангель обязан любимой одежде - темной казацкой черкеске.

Весной и летом 1920 года барон Врангель предпринял несколько попыток вывести войска из Крыма и расширить свое влияние на Южную Украину. Но бесстрашная оборона красными Каховского плацдарма (потом в СССР пели про Каховку как про «этап большого пути») сорвала эти планы. Он пытался заключить союз с С. Петлюрой, но он в этом году уже не представлял реальной силы.

Кто руководил операцией и участники: непроходимый Перекоп

С другой стороны, командование красноармейцев испытывало значительные трудности, пытаясь решить вопрос окончательного разгрома белогвардейского направления. Для этой цели был сформирован целый Южный фронт, но он ограничивался в возможностях. Врангелевцы соорудили сильнейшую оборонительную систему на Перекопском перешейке.

Там в буквальном смысле не было пяди земли, что не простреливалась бы из пушек или пулеметов. Хотя войско Врангеля имело значительные проблемы со снабжением, ему хватало боеприпасов, чтобы долго и с большими потерями для наступающих удерживать Перекоп . Штурмовать же Крым с юга большевики не смогли - на Черном море у них отсутствовал флот.

Осень 1920 года демонстрировала почти безвыходную ситуацию: Врангель не мог выйти из Крыма, а Красная армия, невзирая на численное превосходство (почти 100 тыс. против 28 тыс. боеспособных белогвардейцев), не имела возможности войти.

Target="_blank">http://krymania.ru/wp-content/uploads/2017/12/marshal-m-v-frunze-214x300.jpg 214w, http://krymania.ru/wp-content/uploads/2017/12/marshal-m-v-frunze-300x421.jpg 300w" width="428" />

Генерал-барон Врангель был неплохим командующим, под его началом служили опытные идейные бойцы. Но и против него стояли люди непростые, талантливые самородки, имеющие огромный боевой опыт. Кто руководил операцией по разгрому Врангеля? В общем, непобедимый советский маршал М.В. Фрунзе. Но в этом деле «засветились» также такие известные деятели, как

• К.Е. Ворошилов,
• С.М.Буденный,
• В.К.Блюхер,
• Бела Кун,
• Н.И. Махно.

В распоряжении красноармейских командиров были данные авиаразведки, продемонстрировавшие им наглядно оборону Перекопа. В числе частей, назначенных для взятия Крыма, числился своеобразный «революционный спецназ» - Латышская дивизия. Можно догадаться, что такие командиры с такими бойцами были способны справиться с любой задачей.

Перекопская операция: разгром армии Врангеля

Герой В.С. Высоцкого в фильме «Служили два товарища», врангелевский офицер, описывая план этой операции, выразился так: «Ладно, я сошел с ума, а если большевики тоже?». План захвата Крыма действительно был немыслим с точки зрения классической военной науки, но убежденные люди осуществили его, не задумываясь.

8 ноября В.К. Блюхер начал атаку на перекопские укрепления. Его действия полностью завладели вниманием обороняющихся. Ночью того же дня две красные дивизии - около 6 тыс. человек - двинулись вброд через залив Сиваш . Он мелок, человек среднего роста может перейти его, не погружаясь с головой. Среди местных нашлись проводники. Но дно в Сиваше илистое, топкое - это существенно затрудняло передвижение.

Target="_blank">http://krymania.ru/wp-content/uploads/2017/12/perehod-perekopa-300x127.jpg 300w, http://krymania.ru/wp-content/uploads/2017/12/perehod-perekopa-768x326.jpg 768w" style="height: auto; max-width: 100%; vertical-align: middle; width: auto;" width="965" />

Все найденные плавсредства - рыбачьи лодки, плоты, даже ворота - использовались исключительно для транспортировки боеприпасов. Ноябрь, даже в Крыму, - не лучшее время для купания. Люди шли по грудь и горло в воде по топкому дну «Гнилого моря». Если кто проваливался - тонули молча, без всплесков и криков о помощи. Одежда на бойцах обмерзала.

Но они прошли и утром 9 ноября 1920 года врангелевцы столкнулись с необходимостью сражаться на два фронта. Через два дня Блюхер прорвал оборону Перекопа, а в прорыв подоспели маневренные отряды батьки Махно. Красноармейцы стремительно занимала новые территории, а Врангелю оставалось только позаботиться об эвакуации максимального количества своих сторонников.

К его чести, он сделал все, что мог, но немногочисленные суда не забрали всех. Переполненные транспорты уходили под французским флагом в Константинополь. Туда же затем отправился и сам Врангель. Значительную часть оставшихся врангелевцев расстреляли после взятия Крыма. Все завершилось до конца месяца.

Итоги и следствия

Разгром барона Врангеля осенью 1920 года, произошедший на территории Крыма, фактически положил конец массовой Гражданской войне, далее сопротивлялись только басмачи в Средней Азии да атаманы на Дальнем Востоке. Можно сколько угодно жалеть жертв Красного террора, но врангелевская контрразведка с революционерами тоже не церемонилась - такое было время. История последней крупной операции того времени стала заметной вехой в развитии военного искусства. А переход к мирной жизни, пусть и высокой ценой, можно только приветствовать.

ГЛАВА ХХ

Разгром армии Врангеля и конец Белого Крыма

В конце сентября месяца Врангель сосредоточивает почти все силы Кутепова (развернувшего в 1-ю армию 1-й, и армейские корпуса и корпус Барбовича) в направлении Александровска, берет Александровск и затем Синельниково. Создав таким образом зону перед Александровском, переправляется через Днепр южнее Кичкас и предпринимает операцию наподобие той, которую я ему рекомендовал в июле, только без обеспечения со стороны Екатеринослава и без занятия Николаева - Вознесенска и наступления оттуда, т. е. что-то куцее, точно страница, вырванная из книги, и, как все неполное, обреченное на неудачу.

Наступление идет удачно, захватываются пленные, пулеметы, орудия. В районе Балино на Покровское начинается вторая переправа белых в поддержку Александровска. Встретивший меня на улице генерал Артифексов (генерал для поручений при Врангеле) сказал мне: «Ну что же? Вопреки вашим уверениям, как видите, мы побеждаем». Мне пришлось с ним согласиться, но вместе с тем я заметил: «Ведь я в тылу, а вы знаете мое мнение о тыле; очень рад, если я ошибся, но боюсь, что я в данном случае окажусь правым». Артифексов замахал руками и, весело посвистывая, пошел своей дорогой.

Между тем войска Кутепова наступали от Александровска прямо на запад во фланг и тыл Каховской группе. Атакой красной конницы (всего одной бригадой) в первую голову были разбиты белые у Покровского, а потом уже всей 2-й Конной армией в районе Шолохова красная конница прорвала фронт Кутепова, смяла конницу Барбовича и заставила 3-й корпус бежать к переправам, бросая пулеметы и орудия. 14 октября было разгромом войск Кутепова, самых боеспособных в то время частей Врангеля.

Это время было опять минутой слабости. Меня убедили написать Врангелю письмо с указанием об удручающем впечатлении неудач на фронте. Ожидая неудач от такого командования и такого ведения дел, я все же был поражен. Принужден сознаться в отсутствии определенного мнения у меня самого в тот момент. Врангель ответил мне очень милым письмом, но с уверением, что на фронте все идет великолепно.

Тыл волновался, обвиняя меня в дезертирстве и в том, что я умышленно пользуюсь «французским вопросом», чтобы не ехать на фронт. Доходило до того, что мне это говорили в лицо (конечно, люди, знавшие меня, в виде дружеского укора).

Красные между тем развивали наступление на Таганрогском направлении: 8000 штыков и 2000 шашек - группа начдива; 9-я стрелковая дивизия - 4000 штыков и 5000 шашек; Никопольская группа - 10 500 штыков и 9500 шашек; Каховская группа - 22 500 штыков и 3000 шашек; тут же была 1-я Конная армия в составе 6–7 тысяч шашек. В районе Александровска - резерв около 6000 штыков и 500 шашек. Итого 51 тысяча штыков и 27 тысяч шашек. Группировка сил явно указывала главный удар в сторону Перекопа. Наличие крупных масс конницы позволяло одновременно делать налет и на тыл Сальковского направления.

Врангель этому противопоставлял около 50 000 штыков и около 25 000 шашек, растянутых по фронту главным образом в северо-восточном и восточном направлениях.

Находясь в положении необходимости вести борьбу по внутренним операционным линиям, он, растянув войска всюду, не оставил себе крупного резерва, а части Кутепова, кроме того, только что были разбиты на правом берегу Днепра. Управление Врангелем было потеряно.

У Каховки был смят растянувшийся по побережью, желая прикрыть все, 2-й корпус Витковского и побежал к Перекопу, где имелся еще 4-й корпус Скалона, составлявший со 2-м корпусом и кубанцами 2-ю армию генерала Драценко (героя кубанского поражения белых).

Красные, преследуя пехотой 2-ю армию, бросили свою конницу от Каховки на Сальково - на тылы 1-й армии Кутепова и Донской армии Абрамова. И их войска должны были бежать вперегонки, пробиваясь к Сальковскому перешейку. Произошло то, о чем я предупреждал.

Подробностей этого бегства я не знаю, потому что в тылу все усиленно скрывалось, так что могу передать только рассказы обозных беженцев и кое-какие отрывочные сведения из Ставки. Суть дела заключалась в том, что академически правильно задуманный красными маневр Врангель позволил провести в жизнь как добросовестный и хорошо выученный обозначенный противник.

Несмотря на то что план красного командования или его возможность были ясны еще в августе месяце благодаря упорному удерживанию и устройству Каховского плацдарма, Врангель, желавший все прикрыть в Северной Таврии, резерва, как я уже сказал, не оставил. Товарищ Буденный блестяще использовал положение и врубился в обозы белых в районе Ново-Алексеевки. Правда, пробившиеся с севера части донцов и Кутепова проложили себе дорогу назад, но ради этого должны были спешно уйти с фронта, да и конница для длительного удержания чего-нибудь не годится. Одним словом, конная операция красных была блестяща. Но красная пехота и вообще все части, преследовавшие белых, должны были бы поторопиться, тогда не ушел бы никто из армии Северной Таврии. Тут же разгром был главным образом моральный и обозный.

Интересный инцидент произошел при встрече моей с Врангелем, когда я, будучи вызван в Ставку и не застав ее в Севастополе, был отправлен в Джанкой. При моем входе он метался по салону своего вагона. Еле успели поздороваться, он потащил меня к карте, и произошел приблизительно следующий разговор. Врангель: «Вы знаете, Буденный здесь (палец ткнулся в Ново-Алексеевку).

Я. - Сколько?

В. - 6–7 тысяч.

Я. - Откуда он, с неба или Каховки?

В. - Шутки неуместны: конечно, с Каховки.

Я. - Значит, мои расстроенные нервы оказались правы. К сожалению, они расстроились еще больше. Вы хотите знать мнение расстроенных нервов. Если да, они просят изложения обстановки.

В. - Кутепов по радио из Петровского о частях своих не говорит, думаю, при концентрическом отступлении к Салькову сосредоточились. Ново-Алексеевка занята противником неизвестной силы, но конницей. На Кутепова и донцов с севера и востока не наседают. Драценко в Перекопе, его силы собрались к нему, настроение плохое. Красные заняли Чаплинку. Что вы думаете?

Я. - Есть ли у вас кто-нибудь в Салькове?

В. - Там Достовалов (начальник штаба Кутепова). С 2000 штыков Кутепова, и я ему с тыла собрал около 1500 штыков.

Я. - Дайте взвесить… Мои расстроенные нервы говорят мне, что это есть момент необходимости присутствия старшего начальника. Я бы отдал приказ: Достовалову атаковать Ново-Алексеевку, Кутепову об этом радио и атака в направлении Сальково - одновременно.

Буденный принужден будет отойти, ему остается лазейка к северо-востоку, надо ему ее дать, мы слишком слабы, чтобы не толкать его на спасение своих частей, иначе он будет серьезно драться. Собрать донцов (конных) и Барбовича, и с Кутеповым и вами во главе - на Чаплинку во фланг и тыл Каховской группе красных. Ведь это будет около 20 000 шашек. Вот общий план. Мелочи: надо узнать, куда отойдет Буденный, куда поставит заслон. Но Крым пока что будет спасен, потом можно будет проводить мой план его защиты и замирения с красными.

В. - Да, вы правы, я с вами согласен. Это будет красивая операция. Надо будет приказать собирать все донесения и приказы: важно для истории. Я сейчас переговорю с Павлушей (Шатилов)».

На том мы расстались. Я вернулся в Севастополь и был страшно удивлен, узнав, что главком тоже вернулся туда же. Кутепов пробился назад вместе с Абрамовым. А Врангель предпринять операцию и выехать впереди войск не рискнул. Белые были загнаны за перешейки и расположились в окопах, оплетенных проволокой и расположенных прямолинейно один за другим в расстоянии 1–2 верст без всяких приспособлений для жилья. Морозы наступили до 16 градусов. Была обстановка, подобная началу 1920 г., только войск насчитывалось 60 тысяч человек (строевых частей, приехавших в Константинополь, а сколько еще было брошено в Крыму). Что испытали эти несчастные, загнанные люди, не знавшие, за что они дерутся, трудно описать. Если это испытывали люди, подобные мне, это им поделом: они действовали сознательно и боролись за определенные идеи, но те, эта масса солдат и офицерства, в особенности последняя, которая сама часто была из прежних солдат, т. е. тех же крестьян, они-то при чем? Вот это вопрос, который заставлял меня очертя голову бросаться впереди цепей при первой обороне Крыма и который заставлял меня так долго колебаться уже тогда, когда я ушел после Каховского боя в отставку. Отлично сознаю, какой вред я этим принес, сознаю в особенности теперь, когда деятельно занялся своим политическим образованием, - но как было поступить иначе тогда? Одно скажу: от понятия чести никогда не отступался; то, что обещал, я сделал, и, уже отойдя от дела, я переживал за других ужасы, на которые их обрекли деятели белых, метался от одного решения к другому, то возмущаясь Врангелем и его присными, то готовый с ними помириться, лишь бы избежать катастрофы.

Окончательно растерявшийся Врангель для обороны перешейков решил сделать перегруппировку, т. е. на более доступное Перекопское направление направить более крупную армию Кутепова, а на Чонгарское посадить Драценко; по ходу же отступления Кутепов был на Чонгаре, а Драценко на Перекопе, и началась рокировка (хорошо она проходит только в шахматах). Для защиты Крыма Врангель хотел использовать части, оставшиеся в Польше, и хотел туда сплавить меня, но этот его план сам собою отпал благодаря крушению Крыма.

В доказательство своей окончательной растерянности Врангель сам остался в тылу у судов, а Кутепова назначил защищать Крым и производить рокировку войск. Красные же не захотели изображать обозначенного противника и атаковали перешейки. Часть людей в это время сидела в окопах, часть ходила справа налево и слева направо, но под натиском красных все вместе побежали.

Были отдельные случаи упорного сопротивления, были отдельные случаи геройства, но со стороны низов; верхи и в этом участия не принимали, они «примыкали» к судам. Что было делать рядовым защитникам Крыма? Конечно, бежать возможно скорее к судам же, иначе их предадут на расправу победителям. Они были правы. Так они и поступили.

11 ноября я по приказанию Врангеля был на фронте, чтобы посмотреть и донести о его состоянии. Части находились в полном отступлении, т. е., вернее, это были не части, а отдельные небольшие группы; так, например, на Перекопском направлении к Симферополю отходили 228 человек и 28 орудий, остальное уже было около портов.

Красные совершенно не наседали, и отход в этом направлении происходил в условиях мирного времени.

Красная конница вслед за белой шла на Джанкой, откуда немедленно же выехал штаб Кутепова на Сарабуз. В частях же я узнал о приказе Врангеля, гласившем, что союзники белых к себе не принимают, за границей жить будет негде и не на что, поэтому, кто не боится красных, пускай остается. Это было на фронте. В тыл же, в Феодосию и в Ялту, пришла телеграмма за моей подписью, что прорыв красных мною ликвидирован и что я командую обороной Крыма и приказываю всем идти на фронт и сгружаться с судов. Автора телеграммы потом задержали: это оказался какой-то капитан, фамилии которого не помню. Свой поступок он объяснил желанием уменьшить панику и убеждением, что я выехал на фронт действительно для принятия командования. И в Феодосии, и в Ялте этому поверили и, помня первую защиту Крыма, сгрузились с судов: из-за этого произошла сильная путаница и потом многие остались, не успев вторично погрузиться.

Эвакуация протекала в кошмарной обстановке беспорядка и паники. Врангель первый показал пример этому, переехал из своего дома в гостиницу Киста у самой Графской пристани, чтобы иметь возможность быстро сесть на пароход, что он скоро и сделал, начав крейсировать по портам под видом поверки эвакуации. Поверки с судна, конечно, он никакой сделать не мог, но зато был в полной сохранности, к этому только он и стремился.

Когда я 13-14-го ехал обратно, то в тылу всюду были выступления в пользу красных, а мародеры и «люмпен-пролетариат» разносили магазины, желая просто поживиться. Я ехал как частное лицо, и поэтому на мое купе II класса никто не обращал внимания и я мог наблюдать картины бегства и разгул грабежа. В ту же ночь я сел на случайно подошедший ледокол «Илья Муромец», только что возвращенный французским правительством Врангелю и вернувшийся «к шапочному разбору».

Мой доклад по телеграфу Врангелю гласил, что фронта, в сущности, нет, что его телеграмма «спасайся кто может» окончательно разложила его, а если нам уходить некуда, то нужно собрать войска у портов и сделать десант к Хорлам, чтобы прийти в Крым с другой стороны.

Для моей жены, правда, было отведено место на вспомогательном крейсере «Алмаз», который к моему приезду уже вышел в море, а для меня места на судах не оказалось, и я был помещен на «Илью Муромца» по личной инициативе морских офицеров.

Туда же я поместил брошенные остатки лейб-гвардии Финляндского полка с полковым знаменем, под которым служил часть Германской войны, и выехал в Константинополь. Прибыв в Константинополь, я переехал на «Алмаз», туда же скоро приехал и Кутепов. Последний страшно возмущался Врангелем и заявил, что нам нужно как-нибудь на это реагировать. Мне пришлось ему сказать, что одинаково надо возмущаться и им самим, а мой взгляд, что армия больше, по-моему, не существует.

Кутепов возмущался моими словами и все сваливал на Врангеля. Я ему на это ответил: «Конечно, его вина больше, чем твоя, но это мне совершенно безразлично: я все равно ухожу, отпустят меня или нет. Я даже рапорта подавать не буду, чтобы мне опять не делали препон, а только подам заявление, что я из армии выбыл: мои 7 ранений (5 в Германскую и 2 в Гражданскую войну) дают мне на это право, об этом ты передай Врангелю». Тогда Кутепов заявил: «Раз ты совершенно разочаровался, то почему бы тебе не написать Врангелю о том, что ему надо уйти? Нужно только выставить кандидата, хотя бы меня, как старшего из остающихся».

О, это я могу сделать с удовольствием, - ответил я, - твое имя настолько непопулярно, что еще скорее разложит армию, - и написал рапорт, который Кутепов сам повез Врангелю.

Я же съехал на берег, чтобы не находиться на «территории» Врангеля, и стал продумывать дальнейшую роль белой армии с точки зрения «отечества»; мои размышления привели меня к заключению, что она может явиться только наймитом иностранцев (конечно, кричать об этом громко было нельзя), и потому я занялся работой на разложение армии. Врангель предал меня суду «чести», который специально для этого учредил, но на этот суд меня не вызвали, так как что же могли инкриминировать частному лицу, желающему говорить правду про армию и ее цели? Суд приговорил меня заочно к исключению со службы, большего он сделать не мог. Это дало мне еще лишний козырь, и я мог выпустить брошюру «Требую суда общества и гласности». Правда, писал ее не я, а генерал Киленин, но в момент набора книги контрразведка так стала запугивать, что Киленин испугался. К тому же французская контрразведка изъяла всю переписку, касавшуюся роли французов в Крымской обороне. Все это привело к тому, что Киленин отказался поставить свое имя на брошюре, которая почти целиком состояла из моих документов. Тог да я, уже связанный получением задатка и неустойкой, должен был срочно поставить на книжке свою фамилию и попросить заменить слова «комкор» и «Слащов» словом «я».

Книжка получилась куцая, малопонятная, без надлежащего освещения и полноты описываемых событий, но все же она своей цели достигла. Ее печатание шло с трениями - выпал шрифт, но все-таки ее напечатали и 14 января 1921 г. она вышла в свет. За нахождение ее у кого-либо в Галлиполи (где была помещена армия Врангеля) жестоко карали, но она там распространялась. Мною руководила не жажда мести, а полное сознание, что эта заграничная армия может быть только врагом России, а я стоял на платформе «отечества» и с этой, а еще не с классовой точки зрения видел в ней врага. Ко мне обращались украинцы (Моркотуновская организация), я и им советовал вызвать от Врангеля украинцев и при помощи их устроил настоящую свару между двумя «правительствами». Идеей защиты вверившихся людей я уже связан не был. Следя дальше за армией и действиями Врангеля и Кутепова в Галлиполи, за переговорами с иностранцами о нападении на РСФСР еще в 1921 г., за посылкой туда людей для поднятия восстаний, я все более и более убеждался в преступности существования этой армии. Мой разговор с заехавшим ко мне из английской контрразведки Генштаба капитаном Уокером по тому же поводу еще больше укрепил мое мнение, и разговор с лицом, приехавшим из Москвы, нашел во мне глубоко подготовленную почву для гласного разрыва с белыми и переезда в Советскую Россию.

Разгром культа личности и армии С 14 по 25 февраля 1956 года проходил XX съезд партии. В выступлениях Хрущева и других политических деятелей констатировалась виновность в нарушениях социалистической законности - репрессии, «дело врачей», «Ленинградское дело», «дело

ГЛАВА XIII Конец командования Деникина. Вступление в командование Врангеля Перед новороссийской эвакуацией ко мне прибыл тесть Деникина, генерал-майор, фамилии его не помню, и стал зондировать почву, может ли Деникин приехать в Крым. Я сразу не понял того, что он опасался

II. Разгром 4-й румынской армии и отступление 4-й танковой армии на р. Маныч С передачей 6-й танковой дивизии армейская группа Гота лишилась ядра своей ударной силы. Слабые и сильно выдвинутые вперед части 57-го танкового корпуса, фланги которого лишь для видимости

3. ИСХОД РУССКОЙ АРМИИ ИЗ КРЫМА В марте 1920 года войска генерала П.П. Врангеля под натиском Красной армии оставили Кавказ, эвакуировав до этого войска из Одессы и Новороссийска. Их последним оплотом стал Крым. После штурма красными Перекопа Врангелю стало ясно: эвакуация

ГЛАВА ВОСЬМАЯ РАЗГРОМ ВРАНГЕЛЯ 124 сентября 1920 года командарм получил директиву Главного командования, в которой указывалось на необходимость напряженной работы по восстановлению боеспособности Конармии и самого быстрого передвижения ее в район Бердичева и далее в

1. РАЗГРОМ ЮЖНОЙ АРМИИ КОЛЧАКА К моменту Октябрьской революции русский Туркестан не был уже такой отсталой частью страны, как во времена детства Михаила Фрунзе.Уже полностью была закончена железная дорога Оренбург - Ташкент и продолжена в глубь Ферганской долины,

Глава 9 Конец белого Приморья Полная безнадежность положения. Задержка продовольствия и голод. Совещание начальников частей. Неудачи Унгерна. Мое решение. Отъезд из Приморья. Неопределенность дальнейших моих планов. Гензан. Сеул. Обед у генерала Ооба. Япония. Сердечное

Глава пятая. Разгром Врангеля Во второй половине дня 20 сентября 1920 г, В. И. Ленин принял М. В. Фрунзе в своем кабинете в Кремле. Владимир Ильич информировал его о положении в стране и на фронтах, об установках ЦК партии но ведению борьбы против Врангеля. Во время беседы В. И.

Ткаченко С.Н. СОЕДИНЕНИЯ И ЧАСТИ 4-й ВОЗДУШНОЙ АРМИИ И АВИАЦИИ ДАЛЬНЕГО ДЕЙСТВИЯ В ПЕРИОД ОСВОБОЖДЕНИЯ

Соцкий В. В. 17-Я НЕМЕЦКАЯ АРМИЯ: ДРАМА НА ВОСТОКЕ КРЫМА. ОТСТУПЛЕНИЕ 5-ГО АРМЕЙСКОГО КОРПУСА И НАСТУПЛЕНИЕ ОТДЕЛЬНОЙ ПРИМОРСКОЙ АРМИИ 1. ОБСТАНОВКА В КРЫМУ ВЕСНОЙ 1944 ГОДА В результате наступательных боев войсками Северо-Кавказского фронта 9 октября 1943 г. немецкая 17-я армия

Разгром генерала Врангеля Советское правительство в начале 1920 г. предложило правительствам Франции, Италии, Англии, Японии и всем малым странам приступить к переговорам о мире. Из всех малых стран одна Финляндия согласилась на переговоры о мире. Польское правительство

Глава 18 Разгром Квантунской армии История объявления войны СССР Японии интересна некоторыми деталями.Как известно, 8 декабря 1941 года США и Великобритания объявили войну Японии,11-го – Америка вступила в войну с Германией. Американцы рассчитывали, что и Советский Союз

Разгром Врангеля Все время, пока шла борьба с белополяками, на юге России вновь собирались крупные силы белогвардейщины, которыми теперь командовал генерал Врангель. При поддержке Антанты ему удалось создать долговременные фортификационные укрепления на узких

Врангель в Крыму

В марте 1920 года, после Новороссийской катастрофы, гибели Северного и Северо-Западного фронтов, положение Белого дела представлялось обреченным. Прибывшие в Крым Белые полки были деморализованы. Англия, самый верный, как казалось, союзник, отказалась от поддержки Белого Юга. На маленьком Крымском полуострове сосредоточилось всё, что осталось от недавно ещё грозных Вооруженных сил Юга России. Войска были сведены в три корпуса: Крымский, Добровольческий и Донской, насчитывавшие в своих рядах 35 тысяч бойцов при 500 пулеметах, 100 орудиях и при почти полном отсутствии материальной части, обозов и лошадей. 4 апреля 1920 генерал Деникин сложил с себя полномочия Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России и, по просьбе собранного по этому вопросу Военного совета, передал их генерал-лейтенанту Петру Николаевичу Врангелю.

В приказе Деникина говорилось: Генерал-лейтенант Врангель назначается Главнокомандующим Вооруженными силами Юга России. Всем, честно шедшим со мной в тяжелой борьбе, низкий поклон. Господи, дай победу армии, спаси Россию». В тот же вечер, на борту английского миноносца, генерал Деникин покинул русскую землю.

Барон Пётр Николаевич Врангель (1878 - 1928) родился в семье, принадлежащей к старинному немецкому роду. Окончил Ростовское реальное училище и Горный институт в Санкт-Петербурге. Служил рядовым в Лейб-гвардии Конном полку. В 1902 г. выдержал испытание на корнета гвардии при Николаевском кавалерийском училище. Во время Русско-японской войны по собственному желанию был определён в Забайкальский казачий полк и в декабре 1904 г. произведён в сотники «за отличия в делах против японцев». Награждён орденами Св.Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и Св.Станислава с мечами и бантом. Через шесть лет Врангель окончил Академию Генерального штаба, но остался в Конном полку. В августе 1914 г. Врангель, командуя эскадроном этого полка, взял в конной атаке немецкую батарею и стал первым георгиевским кавалером Великой войны. В декабре был произведён в полковники, а за бои 1915 г. награждён Георгиевским оружием. С октября 1915 г. Врангель был назначен командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска, в декабре 1916 г. - командиром 2-й бригады Уссурийской конной дивизии. В январе 1917 г. был произведён «за боевое отличие» в генерал-майоры и временно принял командование Уссурийской конной дивизией. 9 сентября 1917 г. назначен командующим 3-м конным корпусом, но в командование не вступил. После захвата власти большевиками Врангель уволился из армии и уехал в Ялту.В августе 1918 г. он прибыл в Добровольческую армию и был назначен командиром бригады в 1-й конной дивизии, а затем начальником дивизии. В ноябре 1918 г. назначен командиром 1-го конного корпуса и произведён в генерал-лейтенанты «за боевые отличия». В декабре 1918 г. Врангель был назначен на должность командующего Кавказской армией, с которой совершил поход на Царицын. С генералом Деникиным у Врангеля были разногласия, в частности по вопросу выбора направления наступления на Москву и в вопросах внутренней политики. В ноябре 1919 г., после неудачного наступления на Москву, был назначен командующим Добровольческой армией, но в январе 1920 г. Врангель подал в отставку, считая неправильными действия генерала Деникина. Приняв на себя командование после Новороссийской катастрофы, генерал Врангель, прежде всего, начал восстанавливать дисциплину и укреплять моральное состояние войск. Врангель допускал возможность проведения широких демократических реформ, несмотря на условия войны. Будучи монархистом по убеждениям, он считал, тем не менее, что вопрос о форме государственного правления может решаться лишь после «полного прекращения смуты». После эвакуации из Крыма, в Константинополе, генерал Врангель стремился воспрепятствовать распылению армии, находившейся в лагерях в Галлиополи и на острове Лемнос. Ему удалось организовать переезд воинских частей в Болгарию и в Югославию. Сам генерал Врангель со своим штабом переехал из Константинополя в Югославию, в Сремски Карловицы. Стремясь сохранить кадры Русской армии за границей, в надежде на продолжение борьбы, генерал Врангель отдал 1 сентября 1924 г. приказ о создании Русского Общевоинского Союза (РОВС). В сентябре 1927 г. генерал Врангель переехал с семьей в Брюссель, оставаясь руководителем РОВСа. Однако вскоре он неожиданно тяжело заболел и скончался 25 апреля 1928 г. Весьма вероятно, что генерал был отравлен по заданию ОГПУ. Врангель похоронен в Белграде в русском храме Св.Троицы.

От Врангеля требовалось ясное определение целей Белого движения. 25 марта 1920 г. во время молебна на Нахимовской площади в Севастополе, новый Главком заявил, что только продолжение вооруженной борьбы с советской властью является единственно возможным для Белого движения. «Я верю, - говорил он, - что Господь не допустит гибели правого дела, что Он даст мне ум и силы вывести армию из тяжелого положения». Но для этого требовалось восстановление не только фронта, но и тыла.

Принцип единоличной диктатуры сохранялся. «Мы в осажденной крепости, - утверждал Врангель, - и лишь единая твердая власть может спасти положение. Надо побить врага, прежде всего, сейчас не место партийной борьбе. Для меня нет ни монархистов, ни республиканцев, а есть лишь люди знания и труда». На пост премьера Правительства Юга России Врангель пригласил ближайшего помощника П.А.Столыпина А.В. Кривошеина. Начальник переселенческого управления и сотрудник Кривошеина сенатор Г.В.Глинка принял Управление земледелия, бывший депутат Государственной Думы Н.В.Савич стал Государственным контролером, а известный философ и экономист П.Б.Струве - министром иностранных дел. Интеллектуально это было сильнейшее правительство России, политически оно состояло из политиков центра и умеренно правой ориентации.

Врангель был убежден, что «не триумфальным шествием из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа». Крым должен был стать своеобразным «опытным полем», на котором можно было бы создать «модель Белой России», альтернативную «России большевицкой». В национальной политике, отношениях с казачеством Врангель провозгласил федеративный принцип. 22 июля с атаманами Дона, Кубани, Терека и Астрахани (генералами А.П. Богаевским, Г.А. Вдовенко и В.П.Л яховым) было заключено соглашение, гарантировавшее казачьим войскам «полную независимость в их внутреннем устройстве».

Определенные успехи были достигнуты и во внешней политике. Франция признала Правительство Юга России de facto.

Но главной частью политики Врангеля стала земельная реформа. 25 мая, накануне наступления Белой армии, был обнародован «Приказ о земле». «Армия должна нести землю на штыках» - таков был смысл аграрной политики. Вся земля, в том числе и «захваченная» у помещиков в ходе «черного передела» 1917 - 1918 гг., оставалась у крестьян. «Приказ о земле» закреплял землю за крестьянами в собственность, хотя и за небольшой выкуп, гарантировал им свободу местного самоуправления через создание волостных и уездных земельных советов, а помещики не могли даже возвращаться в имения.

С земельной реформой была тесно связана реформа местного самоуправления. «Кому земля, тому и распоряжение земским делом, на том и ответ за это дело и за порядок его ведения» - так в приказе 28 июля определялись Врангелем задачи нового волостного земства. Правительство разработало проект системы всеобщего начального и среднего образования. Эффективность земельной и земской реформ, даже в условиях неустойчивости фронта, была высока. К октябрю прошли выборы земельных советов, началось разверстание участков, были подготовлены документы о праве крестьянской собственности на землю, приступили к работе первые волостные земства.

Продолжение вооруженной борьбы в белой Таврии в 1920 г. потребовало реорганизации армии. В течение апреля - мая было ликвидировано около 50 различных штабов и управлений. Вооруженные Силы юга России были переименованы в Русскую армию, подчеркивая тем самым преемственность от регулярной армии России до 1917 года. Была возрождена наградная система. Теперь за боевые отличия награждали орденом Св.Николая Чудотворца, статус которого был близок к статусу ордена Св. Георгия.

Военные действия лета-осени 1920 г. отличались большим упорством. 8 июня Русская армия вырвалась из крымской «бутылки». Пять дней продолжались жестокие бои. Отчаянно защищавшиеся красные были отброшены на правый берег Днепра, потеряв 8 тысяч пленными, 30 орудий и оставив при отступлении большие склады боевых припасов. Задача, поставленная войскам, была выполнена, и выходы из Крыма открыты. Июль и август прошли в беспрерывных боях. В сентябре, в ходе наступления на Донбасс, Русская армия добилась своих наибольших успехов: она разбила красный конный корпус Д.П. Жлобы, казаки Донского корпуса освободили один из центров Донбасса - Юзовку. Из Екатеринослава спешно эвакуировались советские учреждения. Пять с половиной месяцев длилась борьба Русской армии на равнинах Северной Таврии на фронте от Днепра до Таганрога. Оценивая боевой дух Белого воинства, ЦК Коммунистической партии в директивном письме, разосланном во все организации, писал: «Солдаты Врангеля сплочены в части великолепно, дерутся отчаянно и сдаче в плен предпочитают самоубийство».

Была сделана и высадка на Кубани, и хотя плацдарм там удержать не удалось, немало кубанцев получили возможность уйти от Красной власти в белый Крым. Красные же переправились 7 августа через Днепр у Каховки и стали теснить силы Врангеля. Ликвидировать Каховский плацдарм Белым не удалось. После Челябинска, Орла и Петрограда, это была четвертая победа красных, решившая исход Гражданской войны. Врангеля ожидала та же неудача, которая годом раньше свела на нет все успехи Деникина: фронт растянулся, и немногочисленные полки Русской армии не смогли его удержать.

Главной чертой всех боевых действий этого периода была их непрерывность. Затихая на одном участке фронта, бои сейчас же вспыхивали на другом, куда перебрасывались только что вышедшие из боя Белые полки. И если Красные, обладая численным превосходством, могли сменять одни дивизии другими, то на стороне Белых везде и всюду дрались со всё новыми и новыми красными частями, неся тяжелые и невосполнимые потери, одни и те же корниловцы, марковцы, дроздовцы и другие старые части. Мобилизации исчерпали людские ресурсы в Крыму и в Северной Таврии. По сути, единственным источником пополнения, за исключением прибывших из Польши нескольких тысяч «бредовцев», оставались военнопленные красноармейцы, а они далеко не всегда были надёжны. Влитые в Белые войска, они понижали их боеспособность. Русская армия буквально таяла. Тем временем советское правительство настойчиво склоняло Польшу к заключению мира, и, несмотря на уговоры Врангеля, и на тот факт, что действия поляков к этому времени были успешными, они уступили большевикам и начали с ними переговоры. Перемирие, заключенное 12 октября между советской Россией и Польшей стало для Русской армии катастрофой: оно позволил красному командованию перебросить с Западного фронта на Южный большую часть освободившихся сил и довести численность войск до 133 тысяч человек против 30 тысяч бойцов Русской армии. Был брошен лозунг: «Врангель еще жив - добить его без пощады!»

Учитывая создавшуюся обстановку, генералу Врангелю предстояло решить вопрос - продолжать ли бои в Северной Таврии или же отвести армию в Крым и обороняться на позициях Перекопа? Но отход в Крым обрекал армию и население на голод и другие лишения. На совещании генерала Врангеля со своими ближайшими помощниками было принято решение принять бой в Северной Таврии.

В конце октября начались страшные бои, продолжавшиеся неделю. Все пять красных армий Южного фронта двинулись в наступление с задачей отрезать Русской армии путь отступления в Крым. Корпус Буденного прорвался к Перекопу. Лишь стойкость полков 1-го корпуса генерала Кутепова и донских казаков спасли положение. Под их прикрытием полки Русской армии, бронепоезда, раненые и обоз «втянулись» обратно в «крымскую бутылку». Но и теперь не исчезала надежда. В официальных заявлениях говорилось о «зимовке» в Крыму и о неизбежном падении советской власти к весне 1921 г. Франция поспешила прислать в Крым транспорты с теплыми вещами для армии и гражданского населения.

Тогда здесь, в Крыму, находился и старик священник Мокий Кабаев - тот самый уральский казак, что шёл с крестом на большевиков. Он не собирался мириться с тем, что для Белых уже почти не оставалось надежды. Офицер Уральского казачьего войска, оставивший воспоминания о Кабаеве, лечился тогда в Севастополе от ранения. Он описал свою неожиданную встречу с этим непоколебимым в своей вере человеком. «Однажды, выходя после обедни из Собора, я увидел знакомую фигуру. Это был Кабаев. Он был на костылях, с непокрытой головою, в каком-то больничном халате и с восьмиконечным крестом на груди. Прохожие принимали его за нищего, и некоторые подавали ему свои гроши, но он их не брал. Я подошёл к нему. Он меня не узнал, а когда я сказал, что я уралец, он заволновался и начал быстро-быстро рассказывать, что хочет собрать крестоносцев и идти освобождать Россию и родное Войско». В Севастополе многие знали Кабаева, который не раз, собрав где-нибудь вокруг себя кучку народа, убеждал их идти с крестом освобождать Россию от безбожников. Его считали юродивым - смеялись, шутили, бранились. «И только изредка какая-нибудь женщина, протягивая ему сотенную бумажку, говорила: "Помолись, родимый, о душе новопреставленного воина..." Он не брал денег, но вынимал старый потёртый поминальник и дрожащей рукой вписывал туда имя убитого...». После ухода армии Врангеля из Крыма Мокий Алексеевич Кабаев укрылся в Херсонесском монастыре. 4 мая 1921 г. Кабаеву был выдан пропуск, и он поехал на родину в Уральск, но 19 мая был схвачен в Харькове, опознан, при нём были найдены уличающие документы, что он был священником в Уральском казачьем войске. Мокий Алексеевич был доставлен в Уральск под конвоем 14 июня 1921 г. и после непродолжительного следствия расстрелян с двумя казаками 19 августа 1921 г.- А.Трегубов. "Последняя легенда мятежного Урала" // "Станица", №1(50), январь 2008, - с. 29-31.

Белые части неимоверными усилиями сдерживали Красных на позициях Перекопа. «Сколько времени мы пробыли в боях на Перекопе, не могу в точности сказать. - Писал поручик Мамонтов. - Был один сплошной и очень упорный бой, днём и ночью. Время спуталось. Может быть всего несколько дней, вероятнее, неделю, а может быть и десять дней. Время казалось нам вечностью в ужасных условиях».

Николай Туроверов посвятил стихи этим боям за Перекоп:

«...Нас было мало, слишком мало.

От вражьих толп темнела даль;

Но твёрдым блеском засверкала

Из ножен вынутая сталь.

Последних пламенных порывов

Была исполнена душа,

В железном грохоте разрывов

Вскипали воды Сиваша.

И ждали все, внимая знаку,

И подан был знакомый знак...

Полк шёл в последнюю атаку,

Венчая путь своих атак...»

Большевицкое командование не собиралось ждать весны. В третью годовщину октября 1917 г. начался штурм Перекопа и Гениченска. Предпринятые перегруппировки белых войск не были закончены - полкам приходилось идти в бой без подготовки и отдыха. Первый штурм был отбит, но в ночь на 8 ноября красные двинулись в наступление. В течение трёх дней и четырёх ночей на всей линии Перекопского перешейка чередовались яростные атаки пехоты и конницы 6-й Красной армии и контратаки пехотных частей генерала Кутепова и конницы генерала Барбовича. Отходя с тяжелыми потерями (особенно в командном составе), в этих последних боях белые воины явили пример почти невероятной стойкости, и высокого самопожертвования. Красные уже знали о своей победе, и всё же контратаки Белых были стремительны и порою заставляли Красных дрогнуть и откатиться назад. Командующий красным Южным фронтом доносил 12 ноября Ленину: «Потери наши чрезвычайно тяжелы, некоторые дивизии потеряли 3/4 своего состава, а общая убыль достигает убитыми и ранеными при штурме перешейков не менее 10 тысяч человек». Но красное командование не смущалось никакими жертвами.

В ночь на 11 ноября две красные дивизии прорвали последнюю позицию Белых, открыв себе дорогу на Крым. «Однажды утром, - вспоминает поручик Мамонтов, - мы увидели чёрную линию южнее нас. Она двигалась справа налево, в глубь Крыма. Это была красная кавалерия. Она прорвала фронт южнее нас и отрезала нам путь к отступлению. Вся война, все жертвы, страдания и потери стали вдруг бесполезными. Но мы были в таком состоянии усталости и отупения, что приняли почти с облегчением ужасную весть: - Уходим грузиться на пароходы, чтобы покинуть Россию».

Генерал Врангель отдал войскам директиву - оторвавшись от противника, идти к берегу для погрузки на суда. План эвакуации из Крыма к этому времени был готов: генерал Врангель сразу после принятия на себя командования армией посчитал необходимым обезопасить армию и население на случай несчастья на фронте. Одновременно Врангель подписал приказ, объявляющий населению об оставлении армией Крыма и о посадке на суда всех тех, кому угрожала непосредственная опасность от насилия врага. Войска продолжали отход: 1-й и 2-й корпуса на Евпаторию и Севастополь, конница генерала Барбовича на Ялту, кубанцы на Феодосию, донцы на Керчь. Ещё днем 10 ноября генерал Врангель пригласил представителей русской и иностранной печати и ознакомил их с создавшимся положением: «Армия, сражавшаяся не только за честь и свободу своей родины, но и за общее дело мировой культуры и цивилизации, оставленная всем миром, - истекает кровью. Горсть раздетых, голодных, выбившихся из сил героев ещё продолжает отстаивать последнюю пядь родной земли и будет держаться до конца, спасая тех, кто искал защиты за их штыками». В Севастополе погрузка лазаретов и многочисленных управлений шла в полном порядке. Последнее прикрытие погрузки было возложено на заставы юнкеров Алексеевского, Сергиевского артиллерийского и Донского Атаманского училищ и части генерала Кутепова. Закончить всю погрузку было указано к полудню 14 ноября.

Летом 1920 года Врангель предпринял попытки продвинуться на север от Крыма.

Осенью врангелевцы приблизились к Донбассу.

10 июля Центральный Комитет Коммунистической партии в письме, адресованном всем партийным организациям страны, указал на необходимость быстрейшей ликвидации врангелевщины.

«Внимание партии должно быть сосредоточено на Крымском фронте, -говорилось в этом письме, -... далее медлить нельзя. должен быть уничтожен, как уничтожены были и .

По решению Центрального Комитета партии был сформирован Южный фронт против врангелевцев и разработан план разгрома врага.

Одним из важнейших элементов этого плана было создание стратегического плацдарма на левом берегу Днепра.

Сковывая действия противника, непрерывно угрожая ему ударом в тыл, Каховский плацдарм сыграл большую роль в достижении советскими войсками окончательной победы. С августа по октябрь врангелевцы яростно атаковали Каховский плацдарм.

На штурм шли отборные части белогвардейцев, поддержанные танками и артиллерией.

Но бойцы стоявших здесь 15-й и 51-й дивизий героически отразили все атаки. С замечательной отвагой красноармейцы боролись с вражескими танками.

Большая часть танков противника была уничтожена или захвачена.

Каховка стала символом героизма советских воинов в дни боев с интервентами и белогвардейцами.

После заключения предварительного мира с Польшей Советское правительство укрепило Южный фронт (командующий М. В. Фрунзе, члены Реввоенсовета С. И. Гусев и Бела Кун) новыми частями. В конце октября советские войска перешли в наступление.

Переброшенная с польского фронта 1-я Конная армия нанесла врангелевцам сокрушительный удар с Каховского плацдарма. В первых числах ноября войска Южного фронта изгнали врангелевцев из Южной Украины. Армия отступила в Крым.

Красной Армии предстояло сделать последнее усилие-взять укрепления, прикрывавшие дорогу в Крым, и завершить разгром врангелевцев. Это была нелегкая задача.

На узких и длинных перешейках, соединяющих Крымский полуостров с материком, были возведены под руководством иностранных специалистов сильнейшие укрепления.

Красноармейцам преграждали путь проволочные заграждения, рвы, насыпи, окопы.

Мощная артиллерия, сотни пулеметов простреливали каждую пядь земли.

Враг считал подступы к Крыму непреодолимыми. Но для советских бойцов, воодушевленных стремлением уничтожить последнее гнездо интервенции и белогвардейщины, не существовало неодолимых препятствий.

Оперативный план предусматривал атаку на Перекопские и Чонгарские укрепления с одновременным форсированием озерно-болотистой полосы Сиваша (Гнилого моря), которую врангелевцы считали непроходимой.

В ночь на 8 ноября 1920 г., в третью годовщину Великой Октябрьской социалистической революции, советские войска пошли через болота и соленые озера Сиваша. В топкой грязи застревали лошади и орудия.

Дул ледяной ветер, промокшая одежда бойцов обмерзала. В середине ночи передовые красноармейские части приблизились к белогвардейским укреплениям.

Под ураганным огнем противника ринулась вперед штурмовая колонна, состоявшая почти целиком из коммунистов. Отбросив белогвардейцев, советские бойцы закрепились на крымском берегу.

8 ноября начался штурм врангелевских укреплений на Перекопском перешейке. После нескольких часов атаки 51-я стрелковая дивизия, которой командовал В. К. Блюхер, заняла Турецкий вал.

Вслед за тем были прорваны вражеские позиции на Чонгарском перешейке и другие укрепленные линии белогвардейцев. В прорыв стремительно двинулись полки 1-й Конной армии.

М. В. Фрунзе в телеграмме В. И. Ленину взволнованно писал о героизме советских бойцов: «Свидетельствую о высочайшей доблести, проявленной геройской пехотой при штурмах Сиваша и Перекопа.

Части шли по узким проходам под убийственным огнем на проволоку противника. Наши потери чрезвычайно тяжелы.

Некоторые дивизии потеряли три четверти своего состава. Общая убыль убитыми и ранеными при штурмах перешейков не менее 10 тысяч человек. Армии фронта свой долг перед Республикой выполнили».

Была наголову разбита. Ее остатки спешно погрузились на английские и французские суда и эвакуировались из Крыма. Советская страна торжествовала победу.

«Беззаветной храбростью, геройским напряжением сил разгромили Врангеля славные сыны революции. Да здравствует наша Красная Армия, великая армия труда!» - под таким заголовком «Правда» сообщила о победе советского народа.

В конце 1920 - начале 1921 г. были ликвидированы последние очаги интервенции и контрреволюции в Закавказье.

В ноябре 1920 г. трудящиеся Армении, руководимые подпольной коммунистической организацией, подняли вооруженное восстание против господства дашнаков.

29 ноября образованный в Каравансарае Революционный комитет объявил Армению Социалистической Советской Республикой.

На помощь восставшим рабочим и крестьянам Армении правительство РСФСР послало части 11-й армии. 2 декабря Советская власть утвердилась в Ереване.

К этому времени усилилась борьба за Советскую власть и в Грузии. Меньшевики превратили Грузию в колонию иностранного империализма и поставили на грань катастрофы. В городах и деревнях не было хлеба. Промышленность замерла.

В феврале 1921 г. коммунисты Грузии призвали трудящихся к восстанию для свержения меньшевистского правительства. Был создан Революционный комитет, который провозгласил Грузию Социалистической Советской Республикой и обратился за помощью к Советской России.

25 февраля отряды восставших рабочих и крестьян вместе с частями Красной Армии вступили в Тбилиси. В середине марта Советская власть установилась на всей территории Грузии.

Тяжелые бои вел советский народ за освобождение Дальнего Востока. В начале апреля 1920 г. японские интервенты, стремясь закрепить оккупацию Дальнего Востока, вероломно напали на вооруженные силы народной власти во Владивостоке, Хабаровске, Спасске, Никольске-Уссурийском и в других крупных центрах и вернули к власти белогвардейцев.

В эти дни были захвачены белогвардейцами руководитель дальневосточных партизан С. Г. Лазо и члены Военного совета А. Н. Луцкий и В. М. Сибирцев. Палачи сожгли героев-патриотов в паровозной топке.

При поддержке японских интервентов в захваченных ими районах и в Забайкалье укрепились белогвардейцы. Господство семеновцев и каппелевцев в Забайкалье (особенно в Чите) мешало объединению областей Дальневосточной Республики и связи между ними.

В целях ликвидации «читинской пробки» Народно-революционная армия ДВР предприняла ряд атак; однако всякий раз, когда поражение белых становилось очевидным, в бой вступали японские войска, и командование Народно-революционной армии, несмотря на благоприятные перспективы сражения, отводило войска, чтобы не поддаться на провокацию войны с Японией.

Между тем японское командование все больше убеждалось в невозможности захвата всего Дальнего Востока. В японских войсках усиливались революционные и антивоенные настроения.

К середине октября 1920 г. японцы вывели свои войска из Забайкалья, Амурской области, сосредоточив их в Южном Приморье.

В октябре 1920 г. войска Амурского фронта разгромили семеновцев и каппелевцев и освободили Читу.

Но главная задача - полное изгнание интервентов из Приморья - оставалась пока нерешенной.

• Вводный урок бесплатно ;
• Большое число опытных преподавателей (нейтивов и русскоязычных);
• Курсы НЕ на определенный срок (месяц, полгода, год), а на конкретное количество занятий (5, 10, 20, 50);
• Более 10 000 довольных клиентов.
• Стоимость одного занятия с русскоязычным преподавателем - от 600 рублей , с носителем языка - от 1500 рублей

Советско-польская война. В конце 1919 - начале 1920 поляки начали подготовку крупного наступления на Россию. Войска Польши были сведены в два фронта: Северо-Восточный (1-я и 4-я армии, С. Шептыцкий) и Юго-Восточный (3-я, 2-я и 6-я армии, Ю. Пилсудский), всего 150 тыс. человек. Планом намечалось овладеть Киевом и Одессой. После выхода на рубеж Днепра предполагалось перегруппировать силы и овладеть всей Белоруссией. Наступление поляков должен был поддержать Врангель, а также Петлюра.

26 апреля захватили Житомир и Коростень, 6 мая Киев. Поляки оказались разбросанными по двум расходящимся направлениям (киевскому и одесскому), а их резервы израсходованными.

14 мая войска Западного фронта (Тухачевский) перешли в контрнаступление. Наступательные действия Западного фронта вынудили противника перебросить часть сил в Белоруссию. Это позволило Юго-Западному фронту (Егоров) 26 мая перейти в контрнаступление и в Киевской операции 1920 разгромить 3-ю польскую армию. Советские войска на обоих фронтах нанесли противнику серьёзное поражение, были освобождены Ровно (4 июля), Минск (11 июля), Вильно (14 июля). Неудача Львовской операции 1920 Юго-Западного фронта и поражение войск Западного фронта в Варшавском сражении 1920. -> Советские войска Западного фронта были вынуждены к 25 августа отойти до Владимира-Волынского.

19 сентября польские войска возобновили наступление в Белоруссии, но значительного продвижения не добились. Польша была вынуждена пойти на заключение мира, предварительные условия которого были подписаны 12 октября в Риге. Белоруссия и Украина были разделены между Польшей и республиками, в 1922 году вошедшими в Советский Союз. Территория Литвы была поделена между Польшей и независимым Литовским государством. РСФСР со своей стороны признала независимость Польши и легитимность правительства Пилсудского.

Разгром Врангеля. После разгрома Деникина часть его войск отступила в Крым, сюда же на кораблях Антанты в конце марта 1920 были переброшены части, уцелевшие от разгрома на Северном Кавказе. Врангель широко использовал помощь Великобритании, но решительно отклонил предложения ограничить военные действия обороной Крыма. Руководство южнорусской контрреволюцией перешло к Франции, которая снабжала войска Врангеля вооружением и обмундированием.

В апреле 1920 Врангель реорганизовал остатки белых в Русскую армию численностью до 80 тыс. бойцов. Вся власть в этом районе находилась в руках главнокомандующего армией Врангеля и сформированного им правительства. Врангель намеревался захватить Северную Таврию, Донбасс, Таманский полуостров, а после усиления войск мобилизацией крестьянства рассчитывал овладеть Доном и Северным Кавказом, а затем наступать на Москву. Используя отвлечение основных сил Красной Армии на польский фронт, Врангель в течение июня 1920 овладел Северной Таврией. В августе Врангель высадился на Кубани, 18 августа овладел станцией Тимашевской и стал угрожать Екатеринодару (Краснодар), но был остановлен и разбит Красной Армией. В сентябре 1920 армия Врангеля начала действия по захвату Донбасса, однако была остановлена. В начале октября Врангель активизировал боевые действия, чтобы вывести свои войска за Днепр, овладеть Одессой. Остатки разбитых в октябре в Северной Таврии белогвардейских войск занимали укрепления на Перекопском перешейке и у переправ через Сиваш. 9-11 ноября красные взяли укрепления Перекопа. В ночь на 12 ноября Врангель отдал приказ об отходе к портам и эвакуации. С помощью французских кораблей до 80 тыс. солдат, офицеров и гражданских беженцев были эвакуированы в Турцию. 15-17 ноября без боев были освобождены Севастополь, Феодосия, Керчь и Ялта. В результате освобождения Крыма был ликвидирован последний крупный организованный фронт Гражданской войны.